Выступление главы Роспатента на открытии Патентной школы Сколково

Почему Россия не может выбраться на уровень СССР по заявкам на патенты, что тормозит активность изобретателей, как решить эту проблему и что для этого делается сейчас, рассказал глава Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) Григорий Ивлиев. Indicator.Ru публикует расшифровку выступления.

200 лет спустя

Сейчас, когда мы смотрим на развитие патентной активности во всем мире и сравниваем ее с российской активностью, меня лично одолевает большая тревога. Мы видим, что, несмотря на активную деятельность институтов развития, таких как Сколково, за последние десять лет у нас не произошло существенного роста патентных заявок.

Почему-то фон, в котором работают изобретатели в России, существенным образом отличается от мировых тенденций. Есть пятерка патентных ведомств, которые «играют в высшей лиге» и считают патенты сотнями тысяч. Хоть мы и считаемся серьезным ведомством, серьезной страной, количество заявок на изобретение у нас гораздо меньше. При этом тенденции на рост никакой нет.

Нас это не просто озадачивает, нас это стимулирует, чтобы принимать необходимые меры к тому, чтобы в стране научная деятельность, деятельность по НИОКРам (НИОКР — научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, — прим. Indicator.Ru) приобрела необходимую результативность, необходимую эффективность. Ее сейчас нет. И, наверное, нет потому, что в целом в стране нет понимания интеллектуальной собственности как важнейшего инструмента развития инновационной экономики. Это происходит в силу ряда причин, и одна из них — недостаточная подготовленность кадров для того, чтобы решать поставленные современными технологиями проблемы.

Сейчас мы больше работаем на иностранцев. Прирост по патентным заявкам идет от иностранных заявителей. Они интересуются нашим рынком, и по всему миру патентная активность иностранных производителей, тех, кто инновации создает, очень велика.

По оценкам зарубежных специалистов, Россия недостаточно использует свой научный потенциал, не переводит его в промышленные свойства. Меня поразила статья одного американского исследователя, которая начиналась со слов «Как и 200 лет тому назад, Россия много изобретает, но ничего не внедряет». Как и 200 лет назад!

50 лет спустя

Мы видели, что в России создавались эффективные инструменты поддержки изобретательской деятельности, в этом году мы отмечали 50-летие постановления правительства Советского Союза о том, что нужно было создать изобретательские центры по всей стране. Сейчас мы можем только мечтать об организации, которая была в Советском Союзе после 1967 года. Мы не вышли сейчас на уровень той патентной активности, которая была в расцвете СССР и на его закате тоже. То, что сейчас Сколково возрождает этот институт интеллектуальной собственности, и то, что привлекает сюда специалистов, которым нужным эти знания, специалистов, которые решат проблемы, стоящие перед страной, нас вдохновляет.

Расскажу и о проблемах. Капитализм в России не развивается достаточно быстро, и мы видим, что предприниматели, физические лица, занимают на нашем рынке более активную нишу. При этом в сфере интеллектуальной собственности не все так плохо. Несмотря на санкции, несмотря на кризис, у нас идет рост подачи заявок на товарные знаки. Производители, экономически хозяйствующие субъекты видят в интеллектуальной собственности средство защиты своих интересов. В 2016 году число заявок от российских заявителей выросло на 21% по сравнению с предыдущим годом. Но с изобретениями все совсем печально.

По вузам у нас идет не просто стагнация, но уменьшение количества патентных заявок, а по НИИ так просто падение. Причем хочу сказать, что мы уже посмотрели итоги первого полугодия и, соответственно, снижение патентной активности продолжается. Неясно, как будет происходить изменение этой ситуации, но совершенно ясно, что оценка научной деятельности, оценка деятельности НИИ, которая сложилась в последние годы, не способствует патентной активности.

Год спустя

С точки зрения нашей службы, вложения в изобретательскую деятельность становятся все более неэффективны. В 2016 году произошло государственное финансирование по сравнению с 2015 годом снизилось незначительно, а снижение числа патентов очень хорошо видно.

Причин этого довольно много. Сложилось такое отношение к патенту, что если его нельзя продать на следующий день после регистрации, то и патентовать ничего не надо. Совершенно ошибочная позиция, которую мы наблюдаем не только в провинции, но и в передовых регионах. Патентная активность не должна, не может быть такой краткосрочной.

Леонардо да Винчи изобрел велосипед и вертолет за 500 лет до их использования. Он знал, что это за инструмент. Но только в XIX веке стали использовать эти идеи. Никто не знает, как эти идеи будут применены миром.

Вся патентная система носит мировой характер. Мы работаем по международным правилам. Все человечество объединено в эту систему. Если в Татарстане не знают, как использовать изобретение местных умельцев, то не исключено, что в университете Сан-Паулу ему найдут применение. Если нынешние поколения не знают, как это применить, то это будут применять будущие поколения. У нас этот подход не воспитан, вернее, он потерян, он находится в узкой пленочке людей.

Отсутствие правильной оценки результата не дает возможности правильно перераспределить средства, выделяемые для НИОКР. У нас есть редчайшие достижения в институтах, у нас есть величайшие достижения в вузах, давайте отдадим им эти деньги, поверьте, что так будет правильно. А вот перемалывать в НИОКРах небольшие по сравнению с мировыми процессами средства неправильно. Мы сравнили эффективность наших вложений с американскими по ряду параметров. Наша эффективность в разы ниже.

Мы должны сосредоточиться именно на такой адресной поддержке. Сейчас, когда создали Российский экспортный центр, мы поняли, что точечная поддержка крайне необходима. Когда мы заявили, что Российский экспортный центр может оплатить 70% расходов на патентование, что мы увидели? Мы не увидели массы желающих подать эти патентные заявки за рубеж. Если нет перспективы выхода на мировой рынок, это совершенно другой уровень патента и другое его значение. При этом доля НИИ, доля вузов вообще ничтожна. Для нас вузовская наука, наука академическая всегда была центром научно-технологического прогресса. И сейчас мы видим, несмотря на то, что много в эту систему вложено, проведены реформы, на уровень международный вузы и НИИ практически не выходят.

60 тысяч против 270

Почему мы проводим отдельный анализ и отдельно об этом разговариваем? Темной краски, наверное, уже много, давайте посмотрим на мир со светлой стороны. Все-таки то, что у нас 60 тысяч патентных заявок за год все-таки есть, это много даже по мировым масштабам, 10% патентов, выдаваемых по химии, российского происхождения.

К сожалению, не все сейчас охвачены таким энтузиазмом, и этот энтузиазм не стимулируется в полной мере. Самое, наверное, главное сейчас для России — вновь овладеть методиками патентного исследования, методиками патентования большого количества специалистов. Мы договорились с Минобром, что они возобновят практику полноценных инженеров-патентоведов, в вузах появится 650 бюджетных мест по направлению «патентоведение». Нам нужны химики, физики, нам нужны фармацевты с патентной подготовкой.

Для нашей страны 60 тысяч патентных заявок — это мало. В Корее 270 тысяч заявок, глава патентного ведомства говорит мне, что, по его оценкам, в России может быть больше патентов. То есть мы не только в два-три раза можем увеличить свою патентную активность, у нас есть для этого ресурсы. Конечно же, очень важно понимать, что далеко не все патенты реализуются и будут реализованы. Но это не должно нас уводить от того, что эту патентную заявку нужно подавать.

НИОКР должен заканчиваться патентной заявкой. Если этого не происходит, должно быть детальное объяснение того, что произошло: творческая ошибка, развитие науки произошло быстрее в другой стране или еще что. Не нужен НИОКР, если он не выходит на мировой уровень, это мое глубочайшее убеждение.

В принципе мы видим, что изобретателями становятся люди увлеченные, которые ставят перед собой эту задачу и идут к ней. А когда исследование заканчивается одной только статьей в Scopus, оплаченной за деньги, выделенные на производственные исследования, это вообще недопустимо. Да, публикации важны, публикации нужны, но публикация и патентная заявка — два разных уровня завершения научной работы. Государство не будет мириться с тем состоянием, когда миллиарды осваиваются, а результатов нет.

Ищите и обрящете

Начинать любое исследование, любое развитие в научно-технологическом направлении необходимо с глубокой патентной аналитики. Суть в том, что, прежде чем вложить огромные средства в исследования и разработку чего-то, посмотрите, что сделано в мире, посмотрите, сколько патентов и какие, кому кто это сделал.

Работу по определению научно-технологических приоритетов надо начинать не со школьного, не с университетского, собственного понимания проблем, а с объективной оценки сложившейся ситуации во всем мире. Тогда эта работа становится на порядок точнее. Если мы на три месяца раньше узнаем, что конкуренты сделали что-то раньше, мы экономим огромные средства, мы меняем направление.

Мы разработали систему легкого патентного поиска, подключили к ней уже 1700 университетов и научных учреждений. Благодаря ей можно в автоматическом режиме и бесплатно получить информацию по патентам, включая страну, производителя, можно сам патент посмотреть, отрасль применения… Мы разработали методику патентной аналитики, сделали ее всем доступной и увидели, что, вообще-то, это занятие непростое, и хотели бы, чтобы все проводили такие патентные исследования.

Полноценный патентный ландшафт нельзя сделать без доступа к международным патентным базам, без доступа к информационной системе. Мы доступ обеспечиваем сейчас в ограниченном количестве. Содержать такую систему может только государство, мы выкупаем все основные коммерческие базы данных, у нас есть доступ к патентным базам 62 государств в онлайновом режиме, и сейчас нет такого, чтобы мы чего-то не знали в мире.

Патентная классификация меняется 4-5 раз в год, потому что появляются новые термины, новые технические решения, новые технические результаты, и нужно это отражать. Все это видит око Роспатента в информационных системах. Министерство связи наконец-то согласовало программу модернизации наших информационных средств, в проекте бюджета на следующий год заложены деньги, мы сейчас будем заказывать новые программные средства, новые программные платформы, поисковые системы на базе отечественных производителей. Это требование нас ограничивает, но это будут новые принципиальные системы. Генетический поиск, который мы сейчас производим, будет более качественным.

Эти патентные исследования приходят на смену тем ТРИЗам и отделам научно-технической информации, которые в Советском Союзе были на каждом серьезном предприятии. Было несколько человек, которые читали на иностранном языке все иностранные журналы, реферировали, докладывали и показывали все это. Это было, но оно умерло. Но сейчас нам нужно еще больше все это применить.